Через расширенную эволюционную метамодель

Автор: Илья Радевич

Наука, которая учится быть живой

В психологии не раз случались революции, но почти все они начинались с одного простого вопроса: что значит помогать человеку жить человеческую жизнь?
Когда когнитивно-поведенческая терапия (КПТ) вошла в свою "третью волну", этот вопрос прозвучал по-новому. На первый план вышло не то, что человек думает, а то, как он относится к собственным мыслям, к опыту, к миру.
В этот момент психотерапия перестала быть только лечением - и начала становиться наукой о развитии. Методы, которые появились тогда - терапия принятия и ответственности (ACT), диалектическая поведенческая терапия, функционально-аналитическая психотерапия, терапия, сфокусированная на сострадании, и другие - не были "ещё одной техникой" в арсенале КПТ. Они стали попыткой увидеть живого человека в потоке его живой жизни.

"Методы, такие как ACT, DBT, MBCT, FAP и другие, стремились помочь людям стать более эмоционально открытыми, когнитивно гибкими, более осознанными и способными жить в соответствии со своими ценностями".
(Hayes at all. 2022)

Эта простая, но радикальная идея изменила язык психотерапии. Впервые внимание переместилось с попыток исправить содержание внутреннего опыта - "рационализировать" мысли, "корректировать" эмоции - на сам контекст, в котором этот опыт возникает.

Контекст вместо содержания

Главное открытие третьей волны звучит почти как мантра: контекст важнее содержания.

"В отличие от КПТ, в когнитивной терапии, основанной на осознанности, мало внимания уделяется изменению содержания мыслей; вместо этого акцент делается на изменении осознанности мыслей и отношения к ним".
(Hayes at all. 2022)

И этот поворот никогда не был отказом от содержания, он заключался в возвращении к функции. Не так важно, что именно человек думает - важно, как то, что он думает, влияет на его поведение и может ли он свободно выбирать, следовать ли за своим внутренним содержанием или нет. Так внимание когнитивно-поведенческой психологии сместилось с внутреннего "содержимого" ума на то, как человек живёт в своём мире: что удерживает его, что побуждает к действию, что делает его жизнь гибкой или застывшей. Эта смена перспективы потребовала новой философии. В основе ACT лежит функциональный контекстуализм - подход, который предлагает оценивать истину не по соответствию фактам, а по успешности действия.

"В контекстуальной поведенческой науке истина понимается как “успешное функционирование”, оцениваемое относительно цели предсказания и влияния на психологические явления".
(Hayes at all. 2022)

То есть, истина не где-то "там", она в том, насколько наши способы думать и действовать помогают строить жизнь, соответствующую нашим ценностям.
Так наука становится не только системой понятий, но и живым процессом взаимодействия - между исследователем и объектом, между терапевтом и клиентом, между человеком и его контекстом.

Когда терапия становится исследованием

ACT родилась не как набор техник для конкретных диагнозов. Она выросла из попытки ответить на вопрос, каким образом человек может адаптивно к своей жизни учиться из собственного опыта, а не прятаться от него.
Поэтому её разработчики не гнались за множеством протоколов и инструментов - они строили философию. В ней терапия становится формой исследования: что делает этот опыт устойчивым? что помогает действовать вопреки страху?

Контекстуальная наука учит нас смотреть на закономерности не сверху, а изнутри - так, как они проявляются в жизни конкретного человека.
Терапевт здесь не контролёр и не наблюдатель, а участник системы. Он помогает клиенту замечать связи между чувствами, мыслями и действиями и изменять эти связи так, чтобы они служили жизни, а не избеганию.

Именно поэтому ACT называют наукой, которая учится быть живой. Её методы не сводятся к контролю поведения - они направлены на понимание того, как контекст формирует выбор. Отсюда и замена старого бихевиористского лозунга "предсказание и контроль" на более человечное "предсказание и влияние".
Наука перестаёт быть инструментом власти и становится инструментом участия.

От синдромов к людям

Когда ACT вышла за пределы лабораторий, оказалось, что её язык универсален.
Те же процессы - принятие, осознанность, ценностные действия - одинаково применимы при депрессии, тревоге, зависимости, хронической боли, в межличностных конфликтах и в поиске смысла. Но самое важное: они применимы и к терапевту. Третья волна научила специалистов видеть, что гибкость и осознанность - не только терапевтические цели, но и качества, которые нужно развивать в себе, чтобы оставаться полезным и человечным.
Это делает терапию двухсторонней: она работает не только на клиента, но и через отношения.

Так психология постепенно перестаёт быть наукой о "нарушениях" и становится наукой о возможностях - о том, как живые системы (люди, группы, сообщества) способны адаптироваться, изменяться и поддерживать себя.

Живая наука как путь

Философия контекстуализма делает науку скромнее и честнее.
Она не претендует на окончательные ответы, но умеет задавать точные вопросы: что работает здесь? с кем? при каких условиях?
ACT и выросшая из нее Терапия, основанная на процессах (PBT), исходят из этих вопросов, и именно они приближают эти терапии к жизни.

"PBT освобождает науку о вмешательствах от бесплодной латентной модели болезни и создаёт подход, обещающий более быстрое продвижение к единой персонализированной науке человеческого совершенствования".
(Hayes at all. 2022)

Речь идёт о науке, которая не отделяет мышление от жизни, исследование - от участия, терапию - от развития. О науке, которая учится быть живой, потому что сама становится процессом: эволюционирующей системой, где знания рождаются не ради контроля, а ради понимания, не ради объяснения, а ради связи, не ради диагностики, а ради предсказания-и-влияния.

И следующем посте мы поговорим с вами о том, какие четыре особенности развития ACT сделали возможным этот поворот: универсализм, процессный фокус, идиографичность и эволюционный подход.
Они покажут, как из локальной терапии вырос целый язык описания изменений - язык, который соединяет исследование, практику и человеческую жизнь.